На афише – имя Рахманинова
М.Найдорф, Вечерняя Одесса, 26 мая 1982 года
Симфонический концерт в зале Одесской филармонии 11 мая по внешним признакам можно было бы считать рядовым. Ничего необычного – ни особенной даты, ни «сенсационного» произведения, ни знаменитых гастрольных имен с ним связано не было. Правда, стоявшее в афише имя Рахманинова, композитора, произведения которого исполнялись в концерте, позволяло многого ожидать. Но при условии достойного исполнения, конечно.
Скажем сразу. То, что сделали в этом концерте одесские музыканты – пианистка Людмила Гинзбург и симфонический оркестр Одесский филармонии под управлением Гаррия Оганезова, вновь убеждает, что нет рядовых и нерядовых концертов, но есть концерты плохие и хорошие. Слушатели, которые доверились «рядовой» филармоническом афише, были одарены великолепным, мастерски уверенным и художественно богатым исполнением,
Наиболее впечатляющим в этот вечер было исполнение "Рапсодии на тему Паганини» для фортепиано с оркестром – одного из самых репертуарных сочинений Рахманинова. В одесских филармонических концертах оно звучит каждый сезон, но, к сожалению, сама по себе частота исполнения мало способствует действительной популярности «Рапсодии». Слишком часто молодые исполнители-гастролеры «убеждали» публику слышать в этой музыке не более, чем выражение капризной изысканности, легкой и приятней – подход совершенна чуждой духовному облику Рахманинова – человека и композитора. Интерпретация Л. Гинзбург вернула нас к традиции глубокого и серьезного прочтения этого произведения.
Присущая пианистке манера музицировать на сцене создает всегда впечатление искреннего личного высказывания, обращенного к каждому слушателю. Именно это, отчетливо выраженное личностное начало является самым притягательным в ее искусстве. Хотя в игре Л. Гинзбург нет ни тени нарочитой предуготовленности, в ней нет и ничего случайного, необязательного. Каждое исполнение обнаруживает наредкость целостную самобытную культуру, целостнее мироощущение пианистки — как раз то, что придает ее игре неотразимую весомость к убедительность. Л. Гинзбург, можно сказать, всегда играет свое понимание, свое восприятие жизни.
Исполнение этих вариаций обнаружило щедрое богатство мыслей и разнообразие чувств, объединенных легко угадываемым «образом автора», в котором сложно переплетаются чувство тревоги и романтическая возвышенность. Весь этот комплекс мотивов, усиленных в творчестве Рахманинова сложной предвоенной эпохой и сложной личной судьбой композитора, исполнительница посредством своего искусства проецирует в наше время, делает фактом и нашей духовной биографии. Солируя в большом ансамбле, пианистка была его подлинным лидером. При этом оркестр под управлением Г. Оганезов не просто аккомпанировал, а как будто творил музыку вместе с солисткой, демонстрируя замечательно тонкое чувство партнерства.
В том же концерте прозвучала мало знакомая слушателям Вторая симфония Рахманинова. Приступая к работе над этим произведением, Г. Оганезов принял на себя нелегкую задачу. Эта, весьма протяженная симфония, несмотря на обилие прекрасной музыки, кажется несколько растянутой (ее иногда исполняет с купюрами, против которых автор не возражал). В концерте дирижеру не всегда удавалось эмоционально сбалансировать материал таким образом, чтобы внимание слушателей не теряло опоры (в этом смысле особенно пострадала третья часть), но в техническом отношении оркестр играл очень хорошо — свежо, уверенно, точно.